Я [унижаю] аристо - Рик Рентон

Пушкарь говорил о том, Что Ратмир больше никогда не сможет пройти на территорию ликеума. И тот искусственный разум, который управляет этой защитой, нельзя обмануть. Ведь именно из призрачных стен ликеума, из границ между измерениями Технарь и создал эта ловушку… Из самой Завесы…

Но ведь такой проводник, как я, может ходить между мирами и без портала? Разве не об этом говорил Ратмир? И разве не для этого разумному хаосу никак не обойтись без моей помощи? Может, я тогда как-то могу помочь пройти и ему?

— Ладно, закончим. У тебя есть ещё вариант. — Чёрные тени шагнули ближе. — Кот может всё-таки просто умереть внутри своей коробки…

— И тогда… — Я поднялся с земли и выпрямился навстречу ряду шипастых тел. — Вы останетесь в этой ловушке навсегда.

Сотканные из чёрного инея силуэты придвинулись ещё ближе. А голоса зашипели со змеиными интонациями:

— Но мы никогда не позволим тебе себя убить, упрямец…

И стоило мне лишь взглянуть на один из пистолетов, который выпал из руки погибшего бойца, крайняя чёрная тень метнулась к нему чуть ли не быстрее моего взгляда. И воронёный металл мгновенно рассыпался в прах под призрачной хваткой.

— Зато это смогу сделать я. — Издалека вновь послышался угрюмый бас. — Только дай мне пройти…

— Но как… — Машинально отступая назад от ряда шипастых теней, я наткнулся на стену. И глянул вверх, в низкое тёмное небо родного города. — Ликеум?

— ДА?

От этого гудящего вопроса под моими ногами задрожала мостовая. И слегка завибрировали шипастые силуэты напротив.

— Ты можешь отменить запрет для Ратмира?

— НЕТ.

Чёрные тени снова затряслись. Но теперь словно от смеха:

— Хорошая попытка, упрямец… — Ирония в четырёх голосах угадывалась безошибочно. — Но, может, уже выберешь что-то разумн…

— Я приказываю — отменить запрет!

— ЭТО НЕВОЗМОЖНО.

Ряд чёрных теней шагнул ещё ближе. И снова затрясся от смеха:

— Прекрати…

Но ведь местным аристо никто не может приказывать… В узде их держит только родовая честь… И страх позора перед предками… Которые в любой момент могут их забрать обратно в родовое гнездо, если поведение наследничка может навлечь на себя позор исключения…

Предки… Их у меня нет…

«Ты не аристо. Не знахарь. И не простолюдин. Ни от кого из тех, кого я знаю, не пахнет так, как пахнет от тебя.» — Я даже не вспомнил, а будто бы услышал внутри головы недавние слова Таисьи.

Или…

«Точнее… Кое-кого, я теперь всё-таки знаю…»

А вдруг…

— Ликеум⁈ — Я уже не спрашивал, а кричал, задрав голову в небо.

— ДА?

— Я приказываю тебе пустить моего… — Опустив взгляд, я увидел шипастые тени прямо перед собой. И тут же почувствовал их ледяное касание на своих запястьях. — Мое-м-м-м…

Ледяная тьма заткнула мне рот, словно снежным комом. Обжигающе холодным снежным комом…

Но точно такая же обжигающая ярость мгновенно вскипела в моём сердце. Терпеть не могу, когда мне не позволяют сказать даже слова!!!

— Не смей!!! — Демонический хор теперь звучал со всех сторон. — Мы не позволим!!!

Но, кроме злобы, я уже слышал в этих голосах истерику… Ведь убить вы меня не можете!

— М-м-м-м!!! — Изо всех сил мотая головой, я пытался сбросить с лица шипастые ледяные оковы. И оторвать от стены прижатые руки.

Послышалось резкое шипение. И вот уже перед моим лицом оказалась одна ладонь — раскалённая докрасна.

Раскалённая той самой яростью, что кипела внутри меня. И рвалась наружу через глаза, нос, рот… Да уже через каждую пору на огненной коже!

И рука немедленно сорвала с лица ледяной кляп, превратившийся в пепел:

— Я! — Когда я снова распахнул свою огненную пасть, с неё посыпались тлеющие осколки шипов. — Приказываю!

— Нет!!! — К истерике голосов явно примешался неподдельный испуг.

— Пустить! — А в моём рыке ревело пламя. И такое же пламя ревело тогда, когда я продолжал рвать шипастые силуэты на части, размахивая перед собой раскалёнными ладонями.

— Прекрати!!! Что ты делаешь!!!

— Моего!

— Остановись!!!

— Предка!!!

И голос искусственного разума тут же прогрохотал с тёмных небес:

— ЭТО ПОЗВОЛЕНО.

Чёрная масса мгновенно переместилась из бескрайней дали прямо в пространство напротив меня. И уже в следующую секунду приняла знакомый облик угрюмого ветерана.

Оставшиеся рядом шипастые тени немедленно ринулись к плечистому силуэту. Но окружающее его бирюзовое сияние уничтожало этих тварей ничуть не хуже, чем мои огненные объятья. Лишь коснувшись голубой ауры, шипастые ледяные тени рассыпались в прах под истеричный визг четырёх голосов:

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

— Значит, Светлана… — Во взгляде Ратмира не было ни следа прежней суровости. — Она…

— Моя мать. — Я кивнул. И выпрямился, опустив огненные руки.

— И теперь…

— Я хочу, чтобы ты меня убил… — Кипящая ярость остывала так же быстро, как и вспыхивала. — Отец.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!

Но эта истерика почему-то совсем не мешала нам слышать друг друга.

— Ты уверен? — Ратмир нахмурился. Но совсем не так, как раньше. Без злобы, а, скорее, с досадой.

— Ты сам слышал этих тварей. Это единственный вариант. И это мой осознанный выбор.

— Что ж… — Светящаяся бирюзой крепкая ладонь легла мне на плечо. И слегка его сжала. — Будь уверен, я выбрал бы то же самое…

КРАК!

И этот глухой хруст откуда-то изнутри моей шеи был последним, что я услышал, прежде чем погас свет.

Эпилог

— Крак!

Небольшая сухая печенюшка, полая внутри, рассыпала мелкие крошки по испачканной соусом тарелке и красной скатерти.

— Ой… — Торопливо смахнув крошки со стола себе в ладошку, Ива аккуратно высыпала их на тарелку.

— Да ладно тебе. Сами приберут. — Я подвинулся со своего края столика чуть ближе и заглянул в ладони девчонки. Где среди крошек осталась маленькая записка, спрятанная внутри печенья. — Что там пишут?

— Тут иероглифы… Сейчас… — Стянув с пояса свой смарт, кибердевочка начала копаться в нём в поисках приложения-переводчика. — Надо сфоткать и тогда будет понятно…

— А я и сама могу! — Звонкий голос за моей спиной тут же переместился. И Искра плюхнулась на свободный стул сбоку от нас, протянув руку к записке. — Давай сюда, переведу!

— Ой… Привет! — Ива тут же заулыбалась, тоже узнав байкершу. — Ты тоже…